Картинки
просто картинки -
для газет -
для книжки -
для журналов -
тушь и акрил -

Буквы
Домой

Буквы


Белка Ферапонт
(из наблюдений за живой природой)

Бегая в парке, посчастливилось повстречать мне белку.
Белку не простую, а диковинную.

Шорстка у неё серенькая, зимняя, а хвостик-то как был рыженький, так и остался.

Вот, думаю, диво-то какое.
Подошёл, значит, поближе, знакомлюсь. Белка важная, себе на уме.

- Феропонтом - говорит, - звать.
- Очень приятно – отвечаю.

Семечками угостил. Разговорились.

Поведал мне белка Ферапонт про тутошние дела парковые. Что собаки, как снег выпал, совсем лютуют. Особо лютуют, значит, Черныш да Стрелка. Одна, стало быть, жёлтая, большая, а другая чорная, тоже большая, стало быть.

Про хвост свой рыжий рассказал. 
Рассказал, что когда переодевали всех белок в серые одежки, ему шубка серая досталась, а хвоста-то и не хватило.
Летний, сказали, носи.

А как тут летний-то носить, всякая собака за версту рыжую масть замечает. Жизни никакой нет. Только ты один и есть молодец (это он про меня, значится), семки принёс, теперь тебя всякая белка уважать будет.

Посочувствовал. Ферапонту весь пакетик с семечками оставил, пообещал назавтра сразу три принести, да и дальше побежал.

**

На следующий день, значит, опять бегу. Смотрю – Ферапонт на ветке сидит, рыжый хвост распушил, цыкает.

– Привет, говорю, Ферапонтушка. Я тебе семочек принёс. Слезай с дерева, откушай.

Не пришлось зверя мохнатого второй раз уговаривать.

Слез, значит, семки щёлкает. На меня глядит.

- Ну как дела, Ферапонтушка? – спрашиваю – какие новости парковые? Не сильно ли Черныш да Стрелка, значится, беспокоют?

- Да как, как. – отвечает. – Хреново дела. Чо ты хотел –то? Зима почти на дворе, сам, что ли не видишь? Жрать нечего. А кто такие Черныш и Стралка я слыхом не слыхивал.

- Как же это? – спрашиваю – Но ведь вчера…

- Пора мне – сказал Ферапонт. – Некогда мне тут с тобой нюни разводить. 
Повернулся, стало быть, да убежал.

Задумался я. Как-то странно всё обернулося.

**

Гляжу, а с другой стороны, от опушки другая белка бежит и тоже с хвостом рыжим!

Бежит, а на ходу причитает.

- Эх ты!! - причитает – раззява! Друга своего спутал с каким-то идолищем кривоносым! Это же я, я Ферапонт! А ты все семки какому-то мешку рыжехвостому скормил!

- Да ладно, - говорю, - чего ты. Я много семок принёс. Всем хватит.
И пакетик ему даю.

Тот, понятное дело, ест. Ест, и хвостом своим рыжим недовольно подёргивает.

- Ну как дела, Ферапонт, - спрашиваю тихонько – Как там с собаками устаканилось всё?

- Да какое там устаканилось! – отвечает – шагу не ступить, чтобы какая-нибудь шавка в шорстку не вцепилась.

Доел, в общем, семки, да убежал. Разговаривать дальше отказался.

**

Только он скрылся, смотрю, а тут еще белка бежит. Глаза сверкают, шорстка дыбом стоит.

- Ах, ты, – кричит – слеподырый хряк! Ты чего, братана своего отличить не можешь от какой-то швали подзаборной?!

- Стой-стой, – говорю. – так что, та белка тоже не Ферапонтом была?!

- Да ты зенки то разуй! – кричит мне белка – Я-Ферапонт! Или у тебя все мы на одно лицо! Расист чортов!

Пристыдил меня, стал семки есть.

Только хотел про собак спросить, смотрю, а хвост-то у этого лже-Ферапонта чорный, как шахтер.

Плюнул я, да домой пошёл.

**

А по дороге я, стало быть, зашёл к известному белкологу Можаю Алиеву.

Так, мол, и так, говорю, Можаюшка, такие дела. Белки, говорю, пошли диковинные. Хвосты серые друг другу жилят.

- Эх ты, - говорит Алиев – тютя.

- Это почему я тютя? – спрашиваю.

А он и отвечает.
- Тютя ты, потому что валенок невнимательный. – отвечает. - Развели тебя животные!

Да у любой белки хвост к зиме рыжий остается, а если не рыжий, то черный или бурый. А серохвостки – они западнее обитают.

И, ты это, пить-то бросай, а то с белками разговариваешь, стыд и срам.

**

Бросил я в парке-то бегать.



Назад в Буквы